Ex Oriente Lux 2018

Секция III 44 Ex Oriente Lux Генри Хэвлока не только является ценным источником по истории англо-афган- ской войны, но и содержит множество сведений этнографического и географи- ческого характера. Автор уделяет особое внимание правильному употреблению афганских слов и их объяснению для незнакомого с культурой этой страны чи- тателя. «Воспоминания об афганской кампании» военного теоретика Г. Хэвлока могут стать интересными не только для исследователей, но и для широкого кру- га читателей, поскольку книга, будучи дневником участника и очевидца собы- тий, не перегружена сложными научными терминами и написана живым и до- ступным английским языком. Томоаки Канэко Санкт-Петербургский политехнический университет им. Петра Великого, Подготовительный факультет Кониси Масутаро и Лев Толстой Лев Николаевич Толстой по всему миру широко известен как писатель и мыслитель. В Японии после революции Мейдзи 1867 г. в ходе модернизации получили распространение его произведения и мысли, которые оказали боль- шое влияние на японскую литературу и социальные движения. Среди людей, которые интересовались Толстым или сочувствовали его идеям, были японцы, успевшие написать письма Толстому для установления связи с этим великим писателем, и даже люди, которые действительно встречались с ним. Насколько известно, самым первым японцем, который встретился с Тол- стым, является Кониси Масутаро. Однако имя Кониси оказалось почти забы- тым не только в России, но и даже в Японии, хотя, в отличие от других японцев, встречавшихся с Толстым, Кониси умел свободно говорить на русском, дли- тельное время жил в России и достаточно много знал о стране и её культуре. К тому же они с Толстым совместно перевели Лао-цзы с китайского на рус- ский язык. Очевидно, что общение Кониси с Толстым должно рассматриваться как знаменательное событие в японской культурной истории. Кониси написал о своем общении с Толстым в своих мемуарах в 1935 г. «Толстой во катару» («Рассказывая о Толстом»), но некоторые японские исследователи отметили в них неточности в деталях, особенно в датировках событий. Предполагается, что Кониси остался малоизвестным из‑за этих неточностей и недоверия к его мемуарам. В ходе исследования я нашел некоторые другие варианты его мему- аров и, сравнивая их между собой и другими русскими материалами (дневни- ками Толстого, его жены, секретаря, врача, друга), указал на верные и спорные места в мемуарах Кониси. Это исследование — первый опыт сравнения япон- ских и русских материалов, касающихся общения Кониси с Толстым.