Ex Oriente Lux 2019: Сборник избранных статей

106 Ex oriente lux форм деепричастий. Так, в турецком языке глагольные формы с обстоятельствен- ным значением, которые ранее описывались как финитные, а также формы, пред- ставляющие собой сложные образования аналитического характера [Там же С. 93.] в грамматиках стали относить к деепричастиям. Например, форма -dı mı [Гу- зев, 2015. С. 173, 221.] и «условное деепричастие» форма -sa [Кононов, 1980. С. 132-133.], которая, как указывалось выше, традиционно выделяется как форма условного наклонения. В древнеуйгурском языке отмечены случаи образования личных форм условного деепричастия -sar [Телицин, 2015. С. 234-238.] . Представляется, что термин деепричастие может быть определен как «сово- купность глагольных форм, объединяемые на основе общего категориального значения адвербиализованного действия» [Дениз-Йылмаз, 2006. С.97]. Среди ад- вербиальных форм древнеуйгурского языка можно выделить: -їp/pan/panїn, -a, - γalї, -matї ~ -matїn, -majin, -sar. Происхождение древнетюркской формы -γalї возводится к сочетанию - γa/gä («отглагольного имени») – + - lї (форма «комитатива») [Тенишев, 1988. С. 477-479; Щербак, 1981. С.129-130; Кононов, 1980. С. 132.] . Традиционно форму -γalї пони- мают как «деепричастие времени». Однако найденные в древнетюркских памят- никах примеры употребления -γalї дают основания полагать, что -γalї способно передавать значение традиционно именуемое как значение цели [Кононов, 1980. С. 132; Кондратьев, 1981. С. 114.]. Например, обнаруживаемые в древнетюркском руническом памятнике VIII в. - в памятнике Тоньюкука - случаи употребления - γalї могут послужить аргументами в пользу этой точки зрения: jujqa eriklig topl aɣa lї učuz ermis jenčgä eriklig üzgäli učuz jujqa qalїn bolsar top laɣ uluq alp ermis (Тон, 13) - ‗ Собрать то, что является тонким - легко, тонкое (плоское) — разорвать — легко; если тонкое станет толстым, то собрать — трудно‘. Или пример из строки 27: ol sub qodї bardїmїz sana ɣ alї tusurtїmїz (Тон 27) ‗ Мы шли вниз по той реке и, для того чтобы пересчитать [наше войско], приказали всем спешиться‘. По мнению, например, М. Эрдала, наблюдаемая в случаях употреб- ления способность -γalї передавать значение цели роднит -γalї по функции с индо- европейской формой супина [Erdal, 2004. P. 317.]. Так, представляется корректным определить деепричастие - ɣ alï как форму, ука- зывающую на то, что действие, выраженное исходной основой, следует за уточняе- мым действием. В тюркских языках деепричастие -γalї или его производные -(y)alı/-(y)eli от- мечаются преимущественно в тюркских языках огузского типа (например, азер- байджанский, турецкий, туркменский). В современных тюркских языках чаще всего оно рассматривается как деепричастие, указывающее на то, что действие понимается как «исходный момент для другого действия» (иначе «начинательное деепричастие») [Щербак, 1981. С. 129-130.]. Вторым компонентом формы выступает вспомогательный глагол bol- , кото- рый в древнеуйгурском языке может функционировать также и самостоятельно, в собственном лексическом значении. В аналитической форме с акциональным значением второй компонент всегда вспомогательный, поскольку именно он при- вносит характеристику протекания действия, выраженного деепричастием, иначе глагол-модификатор. В тюркских языках в аналитических и перифрастических формах отмечается сочетаемость определенных вспомогательных глаголов, дви- жения или статики, с соответствующими им по лексическому значению глаголов в форме деепричастия/причастия [Насилов, 1976. С.161-162.].